Да, о матчах, чемпионатах, заводских спартакиадах, в которых они боролись за победу, не рассказывали газеты, и фоторепортеры не нацеливали на них свои объективы. Все это так. Но, простите за невольный каламбур, объективности ради надо сказать, что именно эти рядовые армии спорта были той животворной средой, которая дала советскому спорту из рядов тех же заводских физкультурников, к примеру, таких звезд, как легендарный вратарь Лев Яшин и олимпийский чемпион в конькобежном спринте Евгений Гришин. Владимир Лямзин тоже заводской. Более десяти лет играл в команде “Металлург” Красноярского завода цветных металлов, выступавшей в первенстве страны по хоккею с мячом в классе “Б”. Неоднократный призер первенства, но сохранился только один наградной жетон — за третье место.

— Владимир Ильич, почему так получилось, неужели украли или потерялись?
— Да нет, я их сам после награждения ребятишкам-хоккеистам тут же на стадионах отдавал. Кому жетон, а кому — клюшку свою на память дарил. Вы знаете, жетончики какие-то неказистые, алюминиевые были в те времена. Вот только один — он посимпатичнее выглядел, — решил себе оставить.

— Но на заводе успехи команды, наверное, каким-то образом отмечали: премии, подарки, в заводской многотиражке писали, быть может?
— Директор завода Павел Иванович Рожков дважды в год в нашем клубе имени 30-летия ВЛКСМ на торжественном вечере отмечал лучших рабочих и спортсменов. Нам принародно вручали ценные подарки.

— Это какие именно, если не секрет?
— Обычно нас самих спрашивали, что нужно из того, что можно купить на выделенные профкомом очень небольшие деньги.

— И что же вы заказывали?
— Да разное. Некоторые ребята просили им купить столовый набор: ложки-вилки какие-нибудь, другие — чайный сервиз. Впрочем, “сервиз” — громко сказано: четыре чашки с блюдцами да чайник заварной в лучшем случае. Я обычно тоже просил нужные в хозяйстве вещи.

— Например?
— Помню, попросил купить мне “абалаковский” рюкзак. Он очень вместительный, на стяжках, но в магазинах он был большой редкостью.

— Так вы что, рыбак, турист-альпинист?
— Да нет, я в рюкзак амуницию хоккейную свою складывал: свитер, коньки, щитки, перчатки. Все входило и даже место оставалось. Потом появилась призовая сумка с двумя отделениями. Так что размещать экипировку стало еще комфортнее. Амуниция в одном отделе, а одежда — в другом.

— Хоккей был любимым видом спорта у Рожкова?
— Я бы не сказал, потому что наши заводские спартакиады всегда включали в себя также и волейбол, и баскетбол, и легкую атлетику, и лыжный спорт. Люди постарше рубились в шахматы и шашки.

— Вы тоже в спартакиадах участвовали?
— А как же, за цех № 10, где я работал электриком. Я еще до армии получил на заводе эту специальность. Она мне и в армии помогла. Я ведь в войсках ПВО служил в подмосковной Балашихе.

— А спорт вам в армии не помог?
— Еще как помог. Только мне пришлось переквалифицироваться в шайбиста. Но главное, что я катался хорошо и быстро очень бежал.

— Тарасов вас, случаем, в ЦСКА не звал?
— Нет, мы практически не пересекались, да и шайбист я был средненький. Но я видел, как играют Локтев, Александров, Рагулин. Мы же были своего рода командой СКА ПВО Московского военного округа и выступали на соревнованиях рангом пониже. Три года из четырех на службе гонял зимой шайбу. Последний год и межсезонье — служил, как все.

— А на заводе были для спортсменов поблажки?
— При подготовке к сезону и во время первенства страны хоккеистов освобождали от работы на сборы, поездки. Про других спортсменов ничего сказать определенного не могу.

— Расскажите, кто в ваши годы играл за “Металлург”, кто больше всех запомнился?
— Играли такие асы, как Иван Алексеевич Дворников, Кива Ильич Дралюк, Владимир Ильич Киреев — бронзовые призеры чемпионата СССР 1953 года в составе “Трактора”. Многие ребята потом переходили от нас в “Енисей” и обратно. Например, Анатолий Мартыненко, Владимир Вишневский, Толя Круговой, Володя Гуртовой, и, поиграв там, потом возвращались к нам опять. Даже Сережа Ломанов одно время поиграл немного за “Металлург”. Были и другие сильные хоккеисты — Виктор Иванов, Николай Косарев, Владимир Кошарский, Виктор Баранов, Анатолий Сторожук, Николай Катков, Виктор Кислицин, больше известный по прозвищу Соленый. Интересная была команда, интересные ребята. Владимир Кокорин стал впоследствии кандидатом технических наук, а Игорь Назаров — даже академиком Российской академии медицинских наук.

— А против первой командой “Енисея” никогда не играли?
— Играл, и не раз. Матчи обычно проходили до начала сезона, когда спортсменам нужна была игровая практика, а тренерам надо просмотреть новобранцев или перспективную молодежь. Причем посмотреть эти матчи обязательно приходили директора Красмаша и Красцветмета. И знаете, почти всегда в этих встречах мы открывали счет. Потом, правда, “Енисей” брал свое — как-никак, физика у них всегда была получше. Но мы разгромов не допускали: обычно “Енисей” забивал нам только на три-четыре мяча больше. А на блиц-турнирах мы их обыгрывали. Но не в матчах, а по эстафете, результат которой давал преимущество в случае ничейного результата. Очень скоростная команда у нас была. Даже вратари бегали намного быстрее енисейских Лисняка и Ляпина.

— А какой матч в составе “Металлурга” вам больше всего запомнился?
— Матч финальной части первенства России в Томске. Играли против хозяев. Впрочем, “играли” — не совсем верно: была настоящая битва. Нас штрафовали за малейший контакт, выдумывали нарушения правил и не давали даже приблизиться к чужим воротам, а если косил Томск, то судьи просто отворачивались, якобы ничего не видя. Нас с Игорем Назаровым “скорая” даже увезла в больницу. Прямо в коньках и форме. Игоря оставили в палате, так как он серьезное сотрясение мозга получил, а мне наложили швы на лицо, зашили губу после удара клюшкой, и я отправился назад на стадион. Подхожу к нашему тренеру Петру Леонову, спрашиваю его: “Кто меня ударил?” Петр Сергеевич показывает на рыжего полузащитника томичей. Но тот увидел, что я готовлюсь выйти на поле, сам попросил замену. Так и получилось, что я в поле, он — за бортик и бегом в раздевалку. И вообще хоккей был жесткий, бескомпромиссный в нашей лиге, и нет города, в котором бы я не получал травм.

— А как закончился тот матч?
— Мы проиграли 1:2. Но самое интересное, мы потом с ними же сыграли товарищескую встречу, в надежде, что нас хотя бы покормят в их столовке...

— То есть?
— Дело в том, что деньги за гостиницу и командировочные задержались, а свои, карманные, уже закончились: вот и решили подхарчиться. Матч мы, битые и голодные, выиграли со счетом 11:1, но гостеприимства не дождались. Уходили со стадиона голодными, но отомщенными. А счет говорит сам за то, что в официальном матче результат сделали судьи. Деньги, слава Богу, вскоре получили и поехали дальше.

— Не жалеете, что сами не пробились в “Енисей”?
— Да нет, я столько получил от спорта, даже не играя в нашей лучшей команде, что жаловаться не на что. Благодаря своему физруку из 10-й школы, который отвел меня на “Динамо” в команду к Павлу Геннадиевичу Могилевскому, я пришел в хоккей, где потом тренировался и у Константина Елизарьевича Зыкова и у Петра Сергеевича Леонова. Этим людям я благодарен, что в спорте нашел и себя, и верных друзей на всю жизнь. Мы и сейчас дружим семьями с Володей Вишневским, а с Игорем Назаровым и Николаем Верхотуровым приезжаем на стадион “Рассвет”. Достаем коньки, клюшки и гоняем по льду оранжевый мячик — еще не малиновый, как сейчас, но уже пластиковый, хоть и с традиционной пробковой сердцевиной. Клюшечки наши тоже измочалены изрядно, но жалко их менять, хотя всегда можно зайти на “Енисей” к Володе Куманеву, попросить “обновку”. Выбираемся и на лыжах покататься. И хоть мне уже 71, удовольствие от спорта, от движения получаю ничуть не меньше, чем в молодые годы.