"В Союзе нет сильней команды "Енисей", - скандировали трибуны в золотые годы, писали мальчишки на заборах, к месту и не к месту повторяли люди, весьма далекие от спорта. Для Красноярска хоккей с мячом был больше чем хоккей. Это была и слава, и гордость, и возможность почувствовать себя причастным к чему-то большому и яркому. Потом, кажется, в одночасье все рухнуло, "Енисей" продолжал существовать, но скатывался все ниже и ниже. Говорить вслух о нем уже не хотелось - все равно что наступать на больную мозоль... Сергей Ломанов, "звезда" первой величины того, прежнего "Енисея", нападающий от Бога, возглавил команду, вернувшись из Швеции. И похоже, лед тронулся - три раза кряду они выигрывали Кубок России, в прошлом году стали серебряными призерами чемпионата страны, в нынешнем розыгрыше Кубка мира дошли до полуфинала. О спорте и о жизни рассказывает главный тренер "Енисея", заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России, десятикратный чемпион Советского Союза, шестикратный - Кубка европейских чемпионов, пятикратный чемпион мира, лучший нападающий страны с 1979-го по 1989-й, десять лет подряд, из года в год, лучший нападающий столетия, имеющий за заслуги в спорте орден Почета и личную благодарность президента... - Сергей Иванович, перечислять ваши регалии рука устает. При этом говорят, что звездный "Енисей" начинался чуть ли не с дворовой команды. В самом деле? - Хоккей в Красноярске, особенно на правобережье, на окраине, где я жил, был все равно что пляжи в Бразилии. Играли все. Помню, взрослые мужики собирались во дворах и устраивали какие-то соревнования. А мы ставили ящики из-под бутылок, как ворота, и гоняли до полуночи - в валенках, фуфайках. В команду пришли мальчишки, может, и не с одного двора, но с пяти-шести - это да. Стадион был рядом, я приходил из школы, шел туда и занимался по 6-7 часов в день. Там группы работали -детские, юношеские, взрослые, каждая - по два часа. И я играл со всеми, меня выгоняли, но я не уходил, катался. Потом с Шушенской юношеской командой поехал в Москву. - Как это вы в Шушенском оказались? - Шушенская команда стала чемпионом края и должна была ехать в Москву. Сил, видимо, было не очень много, и они обратились за помощью в Красноярск, им дали троих мальчишек. Я был младше всех на 3 года - мне тогда было 11, вернулся с турнира лучшим полузащитником. А вообще все как бы само собой происходило. Пришла целая плеяда ребят, с 1953-го по 1959 год рождения, которые еще юниорами признавались лучшими игроками страны, а потом прошли через сборную Союза. Молодое поколение смотрело на них снизу вверх, за ними тянулось. Первым человеком, который попал в сборную, был я. И потом, когда из Швеции вернулся, сначала - в команду, нападающим, на меня тоже смотрели не как на обычного игрока. И сейчас в Енисее играют две, как вы говорите, "звезды" - Ануфриенко и Першин, есть с кого брать пример. Почему в тот момент дела в "Енисее" пошли плохо? Потому что все лучшие одновременно уехали за рубеж, а остались слабые и средние, вот они и варились в собственном соку. - Получается, тренер вроде бы ни при чем? - Тренер процесс должен организовать, но это я сейчас понимаю. А пока сам играл, казалось, тренером работать несложно. Мы на льду пашем, честь Родины отстаиваем, а он еще чем-то недоволен. Тренер - работа неблагодарная и тяжелая, приходится отвечать за все - за ребят, за их семьи, чтобы жены не жаловались на плохую жизнь... В Швеции, например, главному тренеру сборной все помогают, все делается, чтобы команда выиграла чемпионат мира. А у нас делается все, чтобы тренера снять. Вот я - главный тренер команды "Енисей", и что, думаете, меня все уважают и любят? Находятся желающие меня снять. Конечно, есть фанаты, есть просто приятные люди, которые хорошо к команде относятся, но и очень много зависти вокруг, много негатива, через него приходится проходить. В той же Швеции меня могла остановить бабушка на улице, которая тут же рассказывала своему внуку: это - Сергей Ломанов, всемирно известный хоккеист. Они там меня уважали. А у нас в семьях привыкли обсуждать и осуждать - хоть спортсмена, хоть мэра, хоть соседа. У нас и школы устроены неправильно, они нашу молодежь просто не понимают. И сын, и дочка учились в шведских школах -так они там все время улыбались, уроки за час могли сделать, все предметы проходили играючи. Здесь учительница говорит моей дочери (а она серьезно теннисом занимается): прекращай свой теннис, берись за учебу. Я не могу такого учителя считать культурным человеком, мне кажется, если ребенок занят делом - это нормально, хорошо. - Допустим, и школы, и учителя бывают разными. А в адрес западных школ в последнее время говорится немало нелестных слов: образование - слишком поверхностное, многие дети, вроде бы получив его, не знают элементарного. Наши троечники, бывает, на их фоне выглядят вундеркиндами. И вообще я не верю, когда с жаром твердят: у них - все хорошо, у нас - все плохо. - А вы посмотрите, как они живут и как мы живем. Меня поражает, когда говорят: у нас образование лучше, что-то еще лучше. И как мы при этом живем? Вы придите на хоккей, на который собирается по 5 тысяч зрителей, среди них есть нормальные, интеллигентные люди, но есть и откровенные дебилы, которые сидят и плюют вниз на соседа ореховую скорлупу. Нас же нигде не любят, мне в Швеции иногда не очень-то хотелось говорить, что я русский, стыдно было. Бывало, делегация приезжает - и заворовывается, есть люди, которые, имея в кармане 2 тысячи долларов, идут в магазин и воруют. А потом мне звонят: выручай, человек попал в полицию. Я никуда не ехал - попал, пусть сидит, сколько надо, сколько суд назначил. А вы говорите, у нас школы хорошие... Здесь талантливые люди не нужны в принципе, поэтому они и уезжают, и будут уезжать. Работают там, получают вид на жительство, живут спокойно, стабильно - что в этом плохого-то? Думаете, есть смысл возвращаться из любви к родине на 400 рублей зарплаты? Странная какая-то любовь получается... - Сердцу не прикажешь. И все-таки вы вернулись - в плохую страну, к дурному народу. Что так? - Ну, не все же дурные... А в Швеции у меня контракт закончился, его можно было продлить, но я себя в этой стране не видел. Ну еще 3-4 года, а дальше что? Чтобы получить работу, надо было бы унижаться, ходить по биржам. Выучить язык настолько хорошо, чтобы говорить без акцента, невозможно, а на бирже, как только акцент слышат, либо сразу отказывают, либо предлагают совсем уж что-то... У меня есть знакомые, которые живут там сейчас и вынуждены хвататься за любую работу. Работать тренером, даже со временем, наверное, я бы не смог -тоже из-за языка. Чтобы объяснить все тонкости игры, нюансы, надо иметь очень богатый словарный запас, а я уехал в Швецию слишком поздно. Вот сын знает язык в совершенстве, учился в шведской школе, он бы смог. А дочка (ей было 2 года, когда мы уехали) русский язык потеряла совсем, это плохо, чтобы вернуть ей родной язык, надо было возвращаться. Пришлось здесь учительницу нанимать, пришлось пропустить год в школе - теперь все нормально. Кроме того, русский характер сыграл роль. В Швеции главная ценность - семья, они живут своей семьей, внутри семьи и никого туда не впускают. По вечерам на улицах - пустота и тишина. Я сидел вечером в своей квартире, и мне казалось, что в этой стране я абсолютно один, вокруг - ни одной живой души. - Вы бы хотели, чтобы Сергей Ломанов-младший, играющий сейчас в "Енисее", уехал? - Да, я бы хотел, у него бы там могло быть нормальное будущее, а что будет здесь - неизвестно. Он, правда, пока не хочет, хотя приглашения есть. Вообще многие ребята получили признание, их приглашают куда угодно, в любой клуб любой страны. Это значит, команда выросла, игроки стали сильнее. И я за них рад, если уедут, буду ими только гордиться. Когда меня утвердили главным тренером, в коллективе было много грязи, пьянки в том числе, я сразу уволил 14 человек. Кто-то мог сразу после тренировки подойти к машине, открыть багажник, достать бутылку пива и выпить ее тут же. Кто-то в ожидании тренера сидел в коридоре на корточках, как зэк, потому что такое положение было для него привычным. Никакой внутренней культуры, никакого достоинства. Мы создали более или менее нормальный коллектив. - Не боитесь, если ребята начнут уезжать, что коллектив этот опять развалится? - Может быть. А что делать, если им предлагают лучшие условия. Вот сейчас, за 4 дня до чемпионата страны, ко мне подошел один игрок и сказал: есть предложение от иркутской "Сибсканы", там обещают большую зарплату и прочие радости жизни. И говорят ему, что в Красноярске из-за большой политики, смены власти все равно ничего хорошего не выйдет, "Енисей" долго не простоит... А потом, неловкость испытываешь, когда твоя команда по полгода сидит без зарплаты, на одной лапше. Помню, возвращались в Красноярск на поезде, ели эту лапшу, которая поперек горла уже вставала, и в сердцах грозились: если сейчас приедем и жены приготовят, например, спагетти - убьем! Так и перебивались. У команды не было нормальной формы, много лет не ремонтировались помещения клуба, жены своих мужей запиливали за то, что те не приносили в дом денег. Нас поддерживал мэр Красноярска Петр Иванович Пимашков, но у него средства ограниченны, а краю, краевой администрации команда не нужна. Я достаточно походил по кабинетам чиновников, поунижался, и все без толку. Бывший губернатор Валерий Зубов однажды сам позвонил и поздравил с победой на Кубке России. Я только было открыл рот, чтобы воспользоваться случаем и попросить о помощи, - но все, отбой. Губернатор Александр Лебедь как-то был на матче, но помощи не предлагал. Что будет дальше, я теперь не знаю, закрыть "Енисей", может, и не закроют, но команда, не исключено, развалится. Безобразие, безобразие... Любовь РАК, соб. корр. "Труда". ( "Красноярский рабочий" 3 декабря 1999 г., # 230 (23885) стр.11)

Redyarsk.Ru Хоккей с мячом.